Ребенок воспринимает окружающий мир искаженно. С его точки зрения всё вертится вокруг него. Мир маленького человека длительное время ограничен родителями, родственниками и их знакомыми. Внешний мир долгое время остается детской мифологией и не воспринимается ребенком всерьез. Ничего плохого и предосудительного в этом нет. Ребенок рано или поздно контактирует с внешним миром и понимает, что мир не крутится вокруг него, а в общем и целом к нему безразличен. Это серьезный психологический стресс. Большинство детей с разной степенью успешности преодолевают себя, перестраивают своё мировоззрение и становятся полноценными адекватными взрослыми людьми. Хотя есть и исключения. Людей не захотевших порвать с детским и подростковым мировоззрением общество называет инфантильными.
Человечество в целом и наука в частности тоже в какой-то степени преодолевало и продолжает преодолевать инфантильную детскую психологию. Долгое время доминировала парадигма, что Вселенная кружится вокруг горстки гомосапиенсов. Древние наблюдали за Солнцем, Луной и другими небесными светилами и видели, что все они движутся вокруг Земли. Отсюда делали логичный вывод. Земля – это центр наблюдаемой Вселенной. Этот эмпирический вывод вскоре настолько закрепился в умах людей, что стал сакральным знанием. А опровергать сакральные знания, одобренных церковью – идти против традиции, против большинства. И может быть мы бы и сейчас учили детей геоцентрической картине мира, если бы не началась эпоха великих географических открытий.
С началом трансокеанских путешествий астрономия из фундаментальной науки превратилась в одну из главных отраслей знаний. Ведь именно с помощью звезд можно было определить свои координаты. Всплеск интереса к астрономии довольно скоро привел к тому, что светлые головы стали сомневаться в общепринятой картине мира. Люди поняли, что странные ретроградные движения планет вызваны тем, что в центре наблюдаемого мира вовсе не Земля, а Солнце. Однако открытие Коперника тут же встретило сопротивление церковных иерархов. И не зря, ведь следующей ступенькой анализа окружающего мира стало бы предположение о множественности миров подобных нашей планете. И если Копернику гелиоцентрическую картину мира простили, то Джордано Бруно пришлось всё-таки умертвить. Ведь множественность миров означало враньё Библии, а ведь тогда святые отцы наряду с зарождающимися университетами были самыми авторитетными учеными, то есть экспертами по вопросам естествознания.
Убийство Джордано Бруно сегодня воспринимается как несусветная дикость и варварство, однако и сегодня современная наука тезисы Бруно не признала. Да, ученые доказали, что существует множество звезд подобных Солнцу, были обнаружены экзопланеты, однако ученый мир до сих пор не признает множественность обитаемых миров. Абсурдная ситуация. Человечество повзрослело, признало, что Вселенная не вращается вокруг нашей ничем не примечательной планеты, но признать существование иных форм жизни на других планетах она не может. Даже если этих планет триллионы.


В 1960 году была придумана формула Дрейка — формула, с помощью которой можно определить число цивилизаций в галактике, с которыми у человечества есть шанс вступить в контакт.


По не самым оптимистичным прикидкам уравнение Дрейка даёт N = 10 × 0,5 × 2 × 1 × 0,01 × 0,01 × 10 000 = 10. То есть мы должны были уже связаться с 10 инопланетными цивилизациями. Другие предположения дают для N величины, очень близкие к нулю, однако эти результаты часто сталкиваются с вариантом антропного принципа: неважно, насколько мала вероятность возникновения разумной жизни, такая жизнь должна существовать, в противном случае никто не мог бы поставить такой вопрос.

В этом плане человечество будто живет на заброшенном острове. Да, мы изобрели подзорную трубу и видим соседние острова. Но мы не видим там людей или костров и отсюда делаем абсурдный вывод о том, что наш остров единственный обитаемый остров.
А что если Бруно был прав, и мы лишь один пример из множества разумных цивилизаций?